|
Пользовательского поиска
И.З. СУРИКОВ
ДЕТСТВО
Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;
Вот свернулись санки,
И я на бок - хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.
И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.
Всё лицо и руки
Залепил мне снег...
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!
Но меж тем уж село
Солнышко давно;
Поднялася вьюга,
На небе темно.
Весь ты перезябнешь, -
Руки не согнёшь, -
И домой тихонько,
Нехотя бредёшь.
Ветхую шубёнку
Скинешь с плеч долой;
Заберёшься на печь
К бабушке седой.
И сидишь, ни слова...
Тихо всё кругом;
Только слышишь: воет
Вьюга за окном.
В уголке, согнувшись,
Лапти дед плетёт;
Матушка за прялкой
Молча лён прядёт.
Избу освещает
Огонёк светца;
Зимний вечер длится,
Длится без конца...
И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнёт мне бабка
Сказку говорить:
Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал.
Слушаю я сказку -
Сердце так и мрёт;
А в трубе сердито
Ветер злой поёт.
Я прижмусь к старушке...
Тихо речь журчит,
И глаза мне крепко
Сладкий сон смежит.
И во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич -
Это будто я.
Вот передо мною
Чудный сад цветёт;
В том саду большое
Дерево растёт.
Золотая клетка
На сучке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит;
Прыгает в той клетке,
Весело поёт,
Ярким, чудным светом
Сад весь обдаёт.
Вот я к ней подкрался
И за клетку - хвать!
И хотел из сада
С птицею бежать.
Но не тут-то было!
Поднялся шум-звон;
Набежала стража
В сад со всех сторон.
Руки мне скрутили
И ведут меня...
И, дрожа от страха,
Просыпаюсь я.
Уж в избу, в окошко,
Солнышко глядит;
Пред иконой бабка
Молится, стоит.
Весело текли вы,
Детские года!
Вас не омрачали
Горе и беда.
|
НОЧЬЮ
Осенью дождливой
Ночь глядит в окошко;
В щели ветер дует...
«Что дрожишь ты, крошка?
Что ты шепчешь тихо
И глядишь мне в очи?
Призраки ли видишь
Ты во мраке ночи?..»
- «Сядь со мною рядом,
Я к тебе прижмуся, -
Жутко мне и страшно,
Я одна боюся...
Слышишь... чу!.. там кто-то
Плачет и рыдает...»
- «Это за окошком
Ветер завывает».
- «Чу! стучат в окошко...
Это духи злые...»
- «Нет, то бьют по стёклам
Капли дождевые».
И ко мне, малютка,
Крепко ты прижалась
И весёлым смехом
Звонко засмеялась.
Понимаю, крошка:
Призраки - пустое!
Дрожь во мраке ночи,
Твой испуг - другое.
Это - грудь сжигает
Жар горячей крови;
Это сердце просит
И любви и воли...
|
В СТЕПИ
Кони мчат-несут.
Степь всё вдаль бежит;
Вьюга снежная
На степи гудит.
Снег да снег кругом;
Сердце грусть берёт;
Про моздокскую
Степь ямщик поёт...
Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик;
Как в последний свой
Передсмертный час
Он товарищу
Отдавал приказ:
«Вижу, смерть меня
Здесь, в степи, сразит, -
Не попомни, друг,
Злых моих обид.
Злых моих обид
Да и глупостей,
Неразумных слов,
Прежней грубости.
Схорони меня
Здесь, в степи глухой;
Вороных коней
Отведи домой.
Отведи домой,
Сдай их батюшке;
Отнеси поклон
Старой матушке.
Молодой жене
Ты скажи, друг мой,
Чтоб меня она
Не ждала домой...
Кстати, ей ещё
Не забудь сказать:
Тяжело вдовой
Мне её кидать!
Передай словцо
Ей прощальное
И отдай кольцо
Обручальное.
Пусть о мне она
Не печалится;
С тем, кто по сердцу,
Обвенчается!»
Замолчал ямщик,
Слеза катится...
Да в степи глухой
Вьюга плачется.
Голосит она,
В степи стон стоит,
Та же песня в ней
Ямщика звучит:
«Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик».
|
РЯБИНА
«Что шумишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Низко наклоняясь
Головою к тыну?» —
«С ветром речь веду я
О своей невзгоде,
Что одна расту я
В этом огороде.
Грустно, сиротинка,
Я стою, качаюсь,
Что к земле былинка,
К тыну нагибаюсь.
Там, за тыном, в поле,
Над рекой глубокой,
На просторе, в воле,
Дуб растёт высокий.
Как бы я желала
К дубу перебраться;
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.
Близко бы ветвями
Я к нему прижалась
И с его листами
День и ночь шепталась.
Нет, нельзя рябинке
К дубу перебраться!
Знать, мне, сиротинке,
Век одной качаться».
|
ПРОСТИ!
Я уезжаю, друг, прости!
С тобой нам вновь не увидаться...
Не сожалей и не грусти,
Что нам приходится расстаться.
Лета неравные у нас -
И нам нейти одной дорогой...
Зачем же мучить нам подчас
Себя душевною тревогой?
Ты смотришь, друг, на жизнь светло,
И всё весна перед тобою...
А мне и летом не тепло,
И сердце стынет, что зимою.
Случайно мы с тобой сошлись
В степи глухой, в минуты скуки...
Зачем же мы отравим жизнь
Друг другу ядом жгучей муки?
Прости же, друг мой, навсегда!
И наша встеча будет тайной...
И если в жизни иногда
Тебе припомнюсь я случайно,
Не сожалей и не грусти,
Что разошлися мы с тобою, -
Тебе на жизненном пути
Не мог я счастья дать собою.
Ты расцвела едва душой -
И не жила и не страдала,
Меня ж житейскою борьбой
Давным-давно уже сломало.
|
* * *
Не корите, други,
Вы меня за это,
Что в моих твореньях
Нет тепла и света.
Как кому на свете
Дышится, живётся -
Такова и песня
У него поётся...
Жизнь даёт для песни
Образы и звуки:
Даст ли она радость,
Даст ли скорбь и муки,
Даст ли день роскошный,
Тьму ли без рассвета -
То и отразится
В песне у поэта.
Песнь моя тосклива...
Виноват в том я ли,
Что мне жизнь ссудила
Горе да печали?
|
НА ЧУЖБИНЕ
И пенье птиц, и зелень сада -
Покойна жизнь и хороша!..
Кажись, чего ещё мне надо?
Но всё грустит моя душа!
Грустит о том, что я далёко
От милых искренних друзей,
Что дни мои здесь одиноко
Идут без песен и речей.
К друзьям душа моя всё рвётся,
И я хожу здесь, как шальной, -
Без них и песня не поётся,
И жизнь мне кажется тюрьмой.
Мне не с кем здесь промолвить слова
И думы сердца передать,
И разорваться грудь готова...
О, как мне хочется рыдать!
Пускай друзья мои услышат
Среди дневных своих забот,
Что ими грудь моя лишь дышит
И сердце ими лишь живёт!
|
* * *
Всё люди, люди!.. тьма людей!..
Но присмотрись, голубчик, строго,
Меж ними искренних друзей
Найдёшь, голубчик, ты не много!
Я не хочу тем оскорбить
Святое чувство человека,
Что не способен он любить...
Он просто нравственный калека!
Он любит, любит... но кого?
Ты приглядись к нему поближе, -
Себя он любит - одного...
И вразуми его поди же:
Что создан он не для себя -
Его другое назначенье:
Он должен, каждого любя,
Нести с ним скорбь и удрученье;
Но это, кажется, мечта, -
Души бесплодное стремленье...
Не воплотится никогда
В людях великое ученье:
«Что выше нет любви такой
И больше нет такой услуги,
Как в жизни жертвовать собой
За своя ближния и други»!
|
* * *
Честь ли вам, поэты-братья,
В напускном своём задоре
Извергать из уст проклятья
На певцов тоски и горя?
Чем мы вам не угодили,
Поперёк дороги стали?
Иль неискренни мы были
В песнях горя и печали?
Иль братались мы позорно
С ложью тёмною людскою?
Нет! Всю жизнь вели упорно
Мы борьбу с царящей тьмою.
Наше сердце полно было
К человечеству любовью,
Но от мук оно изныло,
Изошло от боли кровью.
Честны были в нас стремленья,
Чисты были мы душою, -
Так за что ж кидать каменья
В нас, измученных борьбою?!
|
ЗА ГОРОДОМ
Наконец-то я на воле!..
Душный город далеко;
Мне отрадно в чистом поле,
Дышит грудь моя легко.
Наконец-то птицей вольной
Стал я, житель городской,
И вперёд иду, довольный,
Сбросив горе с плеч долой.
Люб мне страннический посох,
Я душой помолодел;
Ум мой, в жизненных вопросах
Потемневший, просветлел.
Я иду, куда - не знаю...
Всё равно, куда-нибудь!
Что мне в том, к какому краю
Приведёт меня мой путь!
Я иду искать свободы,
Мира в сельской тишине -
Горе жизни и невзгоды
Истерзали душу мне.
Я желаю надышаться
Свежим воздухом с полей,
Их красой налюбоваться,
Отдохнуть душой моей.
Может быть, судьбе послушный,
Кину я полей красу...
Но зато я в город душный
Сил немало принесу, -
Сил, окрепнувших на воле,
Не измученных борьбой, -
С ними вновь на скорбь и горе
Выйду с твёрдою душой.
|
* * *
Я отворил окно. Осенняя прохлада
Струёю полилась в мою больную грудь.
Как тихо в глубине увянувшего сада!
Туда, как в тёмный склеп, боюсь я заглянуть.
Поблек и облетел убор его красивый;
От бури и дождя ничем не защищён,
Качаясь и дрожа, стоит он сиротливо,
И в шелесте ветвей печальный слышен стон...
Раздастся здесь порой ворон полёт тяжёлый,
Да галки на гумне, за садом, прокричат -
И стихнет всё опять... И с думой невесёлой
Гляжу я из окна в пустой, заглохший сад.
Здесь радостно жилось весной и жарким летом;
Но больно вспоминать об этих чудных днях,
О зелени полей, облитых ярким светом,
О сладком пеньи птиц в долинах и лесах.
Природа замерла, нахмурилась сурово;
Поблекнувшей листвой покрылася земля,
И холодом зимы повеял север снова
В раздетые леса, на тёмные поля.
Вот жёлтый лист, кружась, упал передо мною...
С глубокой на него я грустью посмотрел!
Не так же ль я измят безжалостной судьбою,
Как этот слабый лист, - засох и пожелтел?
Прошла моя весна, и лето миновало,
И на лугу моём засохли все цветы;
Их прежняя краса под холодом увяла;
Рассеялись мои надежды и мечты.
Как жёлтые листы, давно они опали;
Осенний ветер их размыкал без следа,
И то, чем жизнь моя красна была вначале,
Всё горьким опытом убито навсегда.
Век доживаю я, как дерево сухое,
Минувшему сказав печальное «прости!».
И мучит душу мне сознанье роковое,
Что близок мой конец и мне уж не цвести.
|
* * *
Когда взгляну порою в глубь я
Души собрата моего,
Я вижу только самолюбье,
Порок - и больше ничего.
Худые думы там таятся,
Там мысль живёт с грехом в связи
И чувства низкие роятся,
Как черви мелкие в грязи.
И много их, таких собратий,
Врагов, гонителей моих...
Куда бежать от их проклятий?
Куда бежать от злобы их?
Везде они - и поневоле
Себя на муки им отдашь;
Они кричат: «Он наш! его ли
Отпустим мы, когда он наш!»
Нет, не из вашей я дружины,
Я не примкну к её рядам!
Вам не понять моей кручины,
Моей любви душевной к вам.
Я счастлив счастием, мне чуждым,
И грустен горестью чужой;
Чужим несчастиям и нуждам
Готов помочь я всей душой.
|
* * *
Не грусти, что листья
С дерева валятся, -
Будущей весною
Вновь они родятся, -
А грусти, что силы
Молодости тают,
Что черствеет сердце,
Думы засыпают...
Только лишь весною
Тёплою повеет -
Дерево роскошно
Вновь зазеленеет...
Силы ж молодые
Сгибнут - не вернутся;
Сердце очерствеет,
Думы не проснутся!
|
* * *
Мне доставались нелегко
Моей души больные звуки.
Страдал я сердцем глубоко,
Когда слагалась песня муки.
Я в песне жил не головой,
А жил скорбящею душою,
И оттого мой стон больной
Звучит тяжёлою тоскою.
|
РАБОТНИКИ
Вставай, товарищ мой! пора!
Пойдём! осенний день короток...
Трудились много мы вчера,
Но скуден был наш заработок.
Полуголодные, легли
На землю рядом мы с тобою...
Какую ночь мы провели
В борьбе с мучительной тоскою!
В работе выбившись из сил,
Не мог от холода заснуть я, -
Суровый ветер шевелил
На теле ветхие лоскутья.
Но я к лишениям привык,
Привык ложиться я голодный, -
Без слёз и жалобы приник
Я головой к земле холодной.
Я равнодушно смерти жду,
И не страшит меня могила;
Без скорби в вечность я пойду...
На что мне жизнь? Что мне в ней мило?
Лишь одного пугаюсь я,
Одной я занят горькой думой:
Ужель и небо так угрюмо,
Так неприветно, как земля?
|
УМИРАЮЩАЯ ШВЕЙКА
Умирая в больнице, тревожно
Шепчет швейка в предсмертном бреду
«Я терпела насколько возможно,
Я без жалоб сносила нужду.
Не встречала я в жизни отрады,
Много видела горьких обид;
Дерзко жгли меня наглые взгляды
Безрассудных пустых волокит.
И хотелось уйти мне на волю,
И хотелось мне бросить иглу, -
И рвалась я к родимому полю,
К моему дорогому селу.
Но держала судьба-лиходейка
Меня крепко в железных когтях.
Я, несчастная, жалкая швейка,
В неустанном труде и слезах,
В горьких думах и тяжкой печали
Свой безрадостный век провела.
За любовь мою деньги давали –
Я за деньги любить не могла;
Билась с горькой нуждой, но развратом
Не пятнала я чистой души
И, трудясь через силу, богатым
Продавала свой труд за гроши...
Но любви моё сердце просило –
Горячо я и честно любила...
Оба были мы с ним бедняки,
Нас обоих сломила чахотка...
Видно, бедный - в любви не находка!
Видно, бедных любить не с руки!..
Я мучительной смерти не трушу,
Скоро жизни счастливой лучи
Озарят истомлённую душу, -
Приходите тогда, богачи!
Приходите, любуйтеся смело
Ранней смертью девичьей красы,
Белизной бездыханного тела,
Густотой тёмно-русой косы!»
|
ПО ДОРОГЕ
Я въезжаю в деревню весенней порой -
И леса и луга зеленеют;
Всюду труд на полях, режут землю схой,
Всюду взрытые пашни чернеют;
И, над ними кружась, громко птицы звенят,
В блеске вешнего дня утопая...
И задумался я, тишиною объят:
Мне припомнилась юность былая...
И с глубокой тоской вспоминаю мои
Позабытые прошлые годы...
Много искренних чувств, много тёплой любви
Я для жизни имел от природы.
Но я всё растерял, очерствел я душой...
Где моё дорогое былое?
Редко светлое чувство, как луч золотой,
Озарит моё сердце больное.
Всё убито во мне суетой и нуждой,
Всё закидано грязью столицы,
В книге жизни моей нет теперь ни одной
Освежающей душу страницы...
И хотелось бы мне от тревог отдохнуть
В тишине деревенской природы;
На людей и на мир посветлее взглянуть,
Как гляделось мне в прошлые годы.
Но напрасно желанье мне душу гнетёт.
Точно кроясь от быстрой погони,
По дороге прямой всё вперёд и вперёд
Мчат меня неустанные кони.
|
МЕРТВОЕ ДИТЯ
Ночь, в углу свеча горит,
Никого нет, - жутко;
Пред иконою лежит
В гробике малютка.
И лежит он, точно спит
В том гробочке, птенчик,
И живых цветов лежит
На головке венчик.
Ручки сложены крестом;
Спит дитя с улыбкой,
Точно в гробике он том
Положён ошибкой.
Няня старая дитя
Будто укачала;
Вместо люльки да шутя
В гробик спать уклала.
Хорошо ему лежать -
В гробике уютно.
Горя он не будет знать,
Гость земли минутный.
Не узнает никогда,
Светлый житель рая,
Как слезами залита
Наша жизнь земная.
|
* * *
Пройдёт и ночь, пройдёт и день,
Пройдут недели и года,
Как полем облачная тень,
Пройдут - и нет от них следа.
Пройдёт и жизнь, исчезнешь ты,
Исчезнут все твои мечты...
И для чего, бог весть, ты жил,
И ненавидел, и любил?..
И тайна вечная творца
Всё будет тайной без конца.
|
|
|
