| |||||||||
|
Пользовательского поиска
Отправка на каторгуВо второй половине июля 1826 г. началась отправка декабристов на каторгу. Их заковывали в ножные кандалы и везли небольшими партиями, обычно по четыре человека. Каждого осужденного сопровождал жандарм, а ответственность за группу возлагалась на специального фельдъегеря. Путь их шел из крепости, откуда выезжали ночью, Ярославским трактом в Иркутск. Приговоренные к ссылке были размещены по наиболее отдаленным местам Сибири, а осужденные на каторжные работы заключены все вместе сначала в читинский острог, а затем в специально построенную тюрьму в Петровском заводе. Почти сразу же вслед за осужденными декабристами в Сибирь поехали их жены. Им пришлось проявить большое упорство, чтобы добиться у царя разрешения на отъезд и пребывание в Сибири вместе с мужьями. Условия, поставленные правительством, были чрезвычайно жестокими. Жены декабристов теряли принадлежность к дворянскому сословию и связанные с ним привилегии. Как жены "преступников", они не имели права возвратиться из Сибири, даже в случае смерти мужей. Дети, рожденные в Сибири, записывались в государственные крестьяне. Страшным условием было и запрещение брать с собой детей, рожденных до осуждения отцов; матерей разлучали с детьми фактически навсегда. Немало и других тяжелых ограничений было выдвинуто Николаем I. Первой получила разрешение следовать за мужем Екатерина Ивановна Трубецкая, которая уехала из Петербурга 24 июля 1826 года, на следующий день после отправки С.П. Трубецкого. Трубецкая была дочерью графа И.С. Лаваля и жила с мужем в богатом особняке своего отца на Английской набережной (д.4). Дом Лаваля - выдающийся архитектурный памятник XVIII - начала XIX в. С начала XVIII в. участком будущего дома Лаваля владели последовательно первый губернатор Петербурга А.Д. Меншиков, канцлер А.И. Остерман, генерал-полицмейстер В.Ф. Салтыков, граф Г.А. Строганов. В 1800 г. Строганов продал дом А.Г. Козицкой, дочери статс-секретаря Екатерины II, когда Козицкая вышла замуж за француза-эмигранта графа И.С. Лаваля. Служивший в министерстве иностранных дел, Лаваль быстро сделал удачную карьеру и стремился занять положение в петербургском высшем свете. Новые владельцы поручили перестройку дома арх. Тома де Томону. Роспись залов выполняли художники Б. Медичи и С. Бессонов. Дом Лаваля вскоре приобрел известность как центр литературно-музыкального Петербурга. Салон Лавалей посещали выдающиеся писатели, художники, музыканты. Здесь бывали А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, И.А. Крылов, А.С. Грибоедов, М.Ю. Лермонтов и многие другие. С.П. Трубецкой поселился в доме тестя в 1822 г., вернувшись с женой из Парижа. С этого времени дом Лаваля оказался тесно связанным с декабристами. У Трубецкого, комнаты которого находились в нижнем этаже, собирались члены Северного общества. В марте 1824 г. Трубецкого дважды посетил П.И. Пестель, читавший ему отрывки из "Русской правды", бывал у него и Рылеев. Накануне восстания Рылеев вместе с Трубецким работал в его кабинете над текстом Манифеста. Утром в день восстания Пущин и Рылеев пришли в дом Лаваля, чтобы подтвердить согласованный накануне план действий. Трубецкой, уже тогда решивший отстраниться от участия в восстании, заявил им, что, по всей вероятности, присяга пройдет спокойно. Вскоре после этого он ушел из дома, бесцельно скитаясь по городу. Лишь к вечеру "диктатор" укрылся в особняке австрийского посольства, думая найти там надежное убежище. В доме Лаваля всю ночь 15 декабря длился обыск... После отъезда Е.И. Трубецкой в Сибирь дом ее родителей стал центром, где можно было получить сведения о ссыльных. Сюда приезжали М.Н. Волконская и П.Е. Анненкова, чтобы узнать о маршруте следования и получить письма к заключенным. Сергей Петрович Трубецкой принадлежал к умеренному крылу северян. Последние два года, служа в Киеве, он осуществлял связь с Южным обществом. Вернувшись в Петербург в ноябре 1825 г., он принял деятельное участие в подготовке восстания, военным руководителем которого был избран. Однако в день восстания он проявил малодушие и трусость. Во время следствия Трубецкой многословно и унизительно рассказывал о своей революционной деятельности и о других членах тайного общеста. Однако в воспоминаниях, написанных позже, он стремился показать себя человеком спокойным и осторожным на допросах. Во время пребывания в Сибире декабристы не упрекали его в измене, но в своих воспоминаниях оставили очень немного сведений о нем. Общее мнение о Трубецком чрезвычайно мягко, но вполне определенно выразил декабрист М.А. Фонвизин: "Человек добродетельный и умный, образованный, всеми любимый; но мягкосердечие и легкомысленность характера делали его неспособным к принятию на себя диктаторской власти, ему предназначенной, которую он не сумел от себя отклонить". Е.И. Трубецкая, горячо любившая мужа, разделила его участь. Из Петербурга до Красноярска ее сопровождал секретарь отца француз Воше, но в пути он заболел и вынужден был отстать. В Иркутске ей удалось увидеться с мужем перед отправкой его в Нерчинские рудники. Здесь же губернатор И.Б. Цейдлер задержал Трубецкую на пять месяцев, выполняя указание Николая I. Он уговаривал, угрожал и делал все, чтобы заставить Трубецкую вернуть. Добиться этого ему не удалось. Е.И. Трубецкая прожила в Сибири 28 лет и умерла в Иркутске в 1854 году. С.П. Трубецкой дожил до амнистии. Он умер в 1860 г. в Москве и похоронен на Новодевичьем кладбище. Вслед за Трубецкой из Петербурга выехала Мария Николаевна Волконская, жена члена Южного общества генерала Сергея Григорьевича Волконского (1788-1865). В юношеские годы Волконский жил в доме своих родных на Мойке. Впоследствии, приезжая в Петербург, он также всегда останавливался здесь. Дом этот (№ 12) известен всем: в нем жил и скончался А.С. Пушкин. Большой трехэтажный дом Волконских является памятником архитектуры XVIII в. Его фасад, обращенный на Мойку, оформлен в стиле раннего русского классицизма. В результате неоднократных перестроек внутренняя отделка дома не сохранилась. Во дворе размещались конюшня и каретные сараи, фасады которых тоже переделывались. Однако общая планировка дома чрезвычайно характерна для архитектуры 1730-1770-х гг., когда на участке возводились основные постройки. В юности С.Г. Волконский занимал как раз ту квартиру, где впоследствии поселился Пушкин. С.Г. Волконский, боевой и заслуженный генерал, примкнул к движению декабристов в 1819 г. "И с этого времени началась для меня новая жизнь,- писал он в воспоминаниях.- Я вступил в нее с гордым чувством убеждения и долга гражданина и с твердым намерением исполнять во что бы то ни стало мой долг исключительно из любви к отечеству. Избранный мною путь привел меня в верховный уголовный суд, в Сибирь, в каторжную работу и к тридцатилетней жизни в ссылке, и тем не менее ни от одного слова своего я сейчас не откажусь". Верховным уголовным судом Волконский был отнесен к первому разряду, то есть приговорен к смертной казни, замененной каторжными работами. Находясь на поселении, в годы Крымской войны (1853-1855) Волконский, как и И.И. Пущин, И.Д. Якушкин и другие декабристы, просил перевести его рядовым в Севастополь, но получил отказ. Ему было 66 лет. Он дожил до амнистии и умер в 1865 г. в Черниговской губернии, в имении дочери, родившейся в Сибири. Двумя годами раньше умерла его жена, разделившая с мужем тридцатилетнюю каторгу и ссылку. М.Н. Волконская - дочь известного генерала Н.Н. Раевского, героя войны 1812 г. В Петербурге Раевские владели домом на Большой Морской улице. Долгое время считали, что дом Раевских не сохранился. Архитектор Л.Л. Ротач доказал, что дом № 61 по Большой Морской и есть дом Раевских. Это двухэтажное здание в десять окон по фасаду и с балконом над аркой. Дом Раевских имел в XVIII в. знаменитого хозяина. Он строился М.В. Ломоносовым, который и был его первым владельцем. Впоследствии дом принадлежал внукам и правнукам Ломоносова, к которым относилась и семья Раевских (жена генерала Н.Н. Раевского - С.А. Константинова - была внучкой Ломоносова). Усадьба сохранялась в первоначальном виде до 1845 г., когда жилой дом перестроили и открыли в нем "Санкт-Петербургское отделение почтовых карет" - заведение дилижансов. В 1825 г. ни Волконские, ни Раевские в Петербурге не жили, так как оба генерала служили на юге. Раевские, видимо, сдавали свой дом внаем. Во всяком случае, когда в 1826 г. М.Н. Волконская приехала в Петербург хлопотать о поездке в Сибирь, она останавливалась в доме Волконских на Мойке. Сохранились сведения, что она жила в той же квартире, где в юности жил ее муж, а впоследствии А.С. Пушкин. М.Н. Волконская - одна из замечательных женщин-декабристок. Восемнадцатилетней девушкой она по настоянию отца вышла замуж за генерала Волконского. Супруги редко жили вместе, так как Волконский часто находился в разъездах по делам службы. В конце 1825 г. он отвез беременную жену в имение ее родителей Каменку. Там Мария Николаевна заболела после после рождения сына, а когда поправилась, то узнала, что муж находится в Петропавловской крепости. Она приехала в Петербург и, прожив здесь несколько месяцев, добилась разрешения следовать за ним в Сибирь. Увидев разрешение на отъезд, ее отец, как рассказывала сама Волконская, "не владея собой, поднял кулаки над моей головой и вскричал: Я тебя прокляну, если ты через год не вернешься". "Мой шурин, князь Петр Волконский, министр двора,- вспоминала Мария Николаевна,- заехал за мной, чтобы везти к себе обедать; дорогой он спросил меня: "Уверены ли вы в том, что вернетесь?"- "Я даже не желаю этого и вернусь лишь с Сергеем, но, ради бога, не говорите этого моему отцу". Я уехала в ту же ночь: молча простилась с отцом, он благословил меня и отвернулся, не будучи в состоянии выговорить ни слова. Смотря на него, я говорила себе: "Все кончено, больше я его не увижу, я умерла для семьи". Я заехала обнять свекровь, которая велела передать мне деньги, как раз столько, сколько было нужно, чтобы заплатить за лошадей до Иркутска. Я велела купить себе кибитку. Мои вещи были уложены в одну минуту. Я взяла немного белья, три платья и ватный салоп, который надела. Остаток денег я хранила для Сибири, зашив их в платье. Перед отъездом я опустилась на колени перед колыбелью моего ребенка и долго молилась. Этот вечер он провел близ меня, играя печатью письма, которым мне разрешалось ехать и покинуть его навсегда. Его забавляла эта большая печать из красного сургуча. Я поручила мое бедное дитя заботам свекрови и невесток и, оторвавшись от него, вышла". Цитируемые здесь "Записки" М.Н. Волконской легли в основу знаменитой поэмы Н.А. Некрасова "Русские женщины", посвященной декабристам. С "Записками" Волконской поэта познакомил ее сын. Когда М.Н. Волконская проезжала через Москву, живший там в 1826 г. А.С. Пушкин хотел передать с нею друзьям "Послание в Сибирь". Но Волконская торопилась и уехала ночью. "Послание в Сибирь" привезла декабристам Александра Григорьевна Муравьева, жена Никиты Муравьева, женщина исключительной доброты и самоотверженности. Она уехала, как уже упоминалось, из Петербурга, из своего дома на Фонтанке. Из Петербурга же приехала в Сибирь П.Е. Анненкова и А.В. Розен. Жен декабристов, отважившихся на добровольную ссылку с мужьями, было одиннадцать. После смерти Николая I - 26 августа 1856 года - был издан манифест об амнистии, и декабристы получили разрешение вернуться в Россию. К этому времени 21 человек из них находился в Восточной Сибири и 15 - в Западной. 19 декабристов жили в европейской части страны. Всего осталось в живых 55 человек. Проводы декабристов из Сибири и их встречи на родине приобрели характер политических демонстраций. Передовые слои русского общества были целиком на стороне декабристов. Многие еще в тяжелое время суда и следствия высказывали декабристам свои симпатии. Так, граф Зубов отказался присутствовать при казни декабристов. Известный литератор и переводчик Н.И. Гнедич обратился к матери декабриста Н.М. Муравьева с просьбой подарить ему портрет осужденного сына. Сестры члена тайного общества З.Г. Чернышева и А.Г. Муравьевой (урожденной Чернышевой) гордились участием своих близких в выступлении против царизма.
|
|
|||||||
