| |||||||||
|
Пользовательского поиска
Штаб подготовки восстанияНедалеко от Исаакиевской пл., у синего моста через Мойку, стоит дом под номером 72. В 1824-1825гг. в нем жил К.Ф. Рылеев. Здание построено в конце XVIII в. Его первым владельцем был екатерининский вельможа Кашталинский. В 1798 г. дом приобрел президент коммерц-коллегоо, а затем канцлер Воронцов. После смерти Воронцова в 1805г. дом купила Российско-Американская компания, созданная в конце XVIII в. "для промыслов на американских островах морских и земных зверей и торговли ими". Сохранились сведения, что в 1824г., когда здесь поселился К.Ф. Рылеев, дом был двухэтажным, в 13 окон по фасаду, с мезонином, украшенным гербом компании. В 1828 г. Российско-Американская компания получила разрешение дом "привести в лучший вид распространением мезонина" и пристройкой с обеих сторон здания по два окна. С середины и до конца XIX в. владельцы дома неоднократно менялись. Вид, сохранившийся до нашего времени, здание приобрело в 1909 году. Дом Российско-Американской компании хорошо знали члены Северного общества. В 1824-1825 гг. он превратился в штаб-квартиру декабристов, поскольку их идейным вождем стал живший здесь К.Ф. Рылеев. Современники оставили несколько зарисовок личности этого необыкновенного человека. Все без исключения свидетельствуют о редкой силе его характера, обаянии, уме и революционном темпераменте. А.В. Никитенко, профессор Петербургского университета и академик, неоднократно встречавшийся в юности с Рылеевым, писал: " Я не знал другого человека, который обладал бы такой притягательной силой, как Рылеев. Среднего роста, хорошо сложенный, с умным, серьезным лицом, он с первого взгляда вселял в вас как бы предчувствие того обаяния, которому вы неизбежно должны были подчиниться при более близком знакомстве. Стоило улыбке озарить его лицо, а вам самим поглубже заглянуть в его удивительные глаза, чтобы всем сердцем, безвозвратно отдаться ему. В минуты сильного волнения или поэтического возбуждения глаза эти горели и точно искрились. Становилось жутко: столько было в них сосредоточенной силы и огня". Сумел оценить Рылеева и делопроизводитель следственной комиссии А.Д. Боровков, добросовестный и неглупый чиновник. Он знал декабриста по литературным кружкам и наблюдал его во время допроса. "Рылеев в душе революционер, сильный характером, бескорыстный, ловкий, ревностный, резкий на словах и на письме... Он стремился к избранной им цели со всем увлечением... действовал не из личных видов, а по внутреннему убеждению, в ожидаемой пользе для отечества" - так охарактеризовал Рылеева Боровков в донесении следственной комиссии. Кондратий Федорович Рылеев прожил всего 31 год. Детство свое он провел в сельце Батово Софийского уезда Петербургской губернии. В 1801г. шестилетнего Кондратия определили в Первый кадетский корпус. В 1814г. он окончил училище и в чине прапорщика артиллерии был направлен на место службы в Дрезден. Русская армия завершала разгром Наполеона в Европе, и Рылеев принял участие в ее заграничном походе. Впоследствии в своих показаниях К.Ф. Рылеев написал: "Свободомыслием первоначально заразился во время походов во Францию в 1814 и 1815 годах". Военная служба продолжалась до конца 1818г., когда Рылеев вышел в отставку и поселился с молодой женой в своем Батове. Он часто бывал в Петербурге и вскоре стал своим человеком в литературных кругах. Особенно сблизился он с баснописцем А.Е. Измайловым и В.К. Кюхельбекером. Осенью 1820г., после появления в печати сатиры "К временщику", о Рылееве заговорили как о поэте-гражданине. Он был принят в члены Вольного общества любителей российской словесности. В 1821г., начав службу в Петербургской уголовной палате, Рылеев переехал в город и поселился на Васильевском острове. На 16-й линии, на месте нынешнего д.17, стоял небольшой деревянный домик Безбородова. Рылеевы занимали его с середины октября 1821г. и до марта 1824г. "Квартира выгодная - 4 комнаты, довольно большие, из коих одна перегороженная. Людская с кухней особенная... Сарай и ледник, в который можно будет складывать дрова",- писал Рылеев матери. Став членом Северного общества, Рылеев стремился использовать свой поэтический талант для революционной пропаганды. В ноябре 1823г. на собрании у М.Ф. Митькова он поставил важный вопрос о необходимости создать и распространять "песни и пародии", близкие по форме и по духу народным, но со злободневным и революционным содержанием. Вместе с А.А. Бестужевым, которого он принял в общество, он сочинил такие песни, как: "Ах, где те острова...", "Царь наш - немец русский...", "Ты скажи - говори...", "Ах, тошно мне...", "Как идет кузнец да из кузнецы..." и другие. В марте 1824г, когда в Петербург приезжал Пестель, в домике на Васильевском острове дважды проводились совещания членов Северного общества. Сюда приходили Н.И. Тургенев, С.Н. Трубецкой, М.Ф. Митьков, И.И. Пущин, М.И. Муравьев-Апостол. Тогда же состоялось и встреча Рылеева с Пестелем, откровенный обмен мнениями и планами. Пестель нашел в Рылееве наиболее убежденного сторонника республиканского правления в России. В конце марта 1824г. по рекомендации адмирала Н.С. Мордвинова Рылеев поступил на службу в Российско-Американскую компанию правителем канцелярии и вскоре переехал с семьей в казенный дом. В том же доме, этажом выше, поселился А.А. Бестужев, с которым Рылеев с 1822г. издавал литературный альманах "Полярная звезда". В альманахе сотрудничали А.С. Пушкин, И.А. Крылов, В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский и другие передовые русские писатели и поэты. Рылеев печатал в альманахе и свои "думы" - стихотворения на исторические темы, которые давали возможность сказать о борьбе за свободу, за народные права. В книжке "Полярной звезды" за 1825г. он поместил отрывки из поэмы "Наливайко", посвященной одному из вождей украинского народа в борьбе против польского владычества. Закончив знаменитую "Исповедь Наливайки", Рылеев как-то прочитал ее Михаилу Бестужеву, который был у брата: Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает На утеснителей народа,- Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была Без жертв искуплена свобода? Погибну я за край родной,- Я это чувствую, я знаю... И радостно, отец святой, Свой жребий я благословляю! "Знаешь ли,- сказал Михаил Бестужев,- какое предсказание написал ты самому себе и нам с тобою?" - Неужели ты думаешь, что я сомневался хоть минуту в своем назначении? - ответил Рылеев.- Верь мне, что каждый день убеждает меня в необходимости моих действий, в будущей погибели, которую мы должны купить нашу первую попытку для свободы России, и вместе с тем в необходимости примера для пробуждения спящих россиян". В квартире Рылеева часто бывало многолюдно. Сюда приходили видные русские литераторы: А.С. Грибоедов, А.А. Дельвиг, Н.И. Гнедич, Ф.Н. Глинка. Друзья собирались на "русские завтраки", которые, по воспоминаниям братьев Бестужевых, бывали "постоянно около второго или третьего часа пополудни". Они неизменно состояли "из графина очищенного русского вина, нескольких кочней кислой капусты и ржаного хлеба". Беседа была оживлина "предметами чисто литературными, но не ограничивалась ими". Горячо обсуждались здесь и политические новости. "То там, то сям вырывались стихи с оттенком эпиграмм и сарказма", с увлечением пелись сатирические и революционные песни. Мать Рылеева, навестившая сына, была обеспокоена тем, что происходило в его квартире. Н.А. Бестужев, оставивший интересные записки о Рылееве, вспоминал, как она умоляла Кондратия Федоровича поберечь себя. Он отвечал: "Матушка, ныне наступил век гражданского мужества... Я буду лить кровь свою, но за свободу отечества, за счастье соотчичей, для исторжения из рук самовластия железного скипетра, для приобретения законных прав угнетенному человечеству... Благославите меня!" В 1825г. Рылеев действовал особенно активно. Он вошел в число директоров Северного общества, принял много новых членов и вместе с А.А. Бестужевым, В.К. Кюхельбекером, Д.И. Завалишиным и А.И. Одоевским ездил в Кронштадт, чтобы приготовить там "несколько морских офицеров на случай ареста и вывоз за границу царской семьи". Летом 1825г. Рылеев сблизился с А.И. Якубовичем, рассчитывая использовать его в интересах революционной борьбы. Агитируя за вступление в общество лейтенанта Балтийского флотского экипажа В.П. Романова, он советовал ему "разглашать повсюду о необходимости введения конституции". Осенью 1825г. совещания в доме на Мойке особенно оживились: здесь обсуждали известия о болезни Александра I в Таганроге. С.П. Трубецкой, встретив однажды Рылеева, сказал: "Говорят, опасен; нам надо съехаться где-нибудь". В планах декабристов смерть императора рассматривалась как сигнал для начала действий. Александр I умер 19 ноября в Таганроге, и как только об этом стало известно в Петербурге, Н.А. Бестужев "тотчас бросился к Рылееву". К нему присоединился и К.П. Торсон, а затем и другие. Начались почти ежедневные совещания о возможном выступлении. Члены общества считали, что наступил наиболее подходящий момент для активных действий. После присяги Николая и находившихся под его командованием войск Констанину Рылеев и А. Бестужев несколько ночей ходили по городу, останавливались у каждого часового, разговаривали со встречными солдатами. С целью агитации они сообщяли, что народ обманывают, не показав завещание покойного императора, в котором дана свобода крестьянам и до 15 лет сокращена военная служба. "Нельзя представить жадности, с какой слушали нас солдаты, нельзя изъяснить быстроты, с какой разнеслись наши слова по войскам",- рассказывал А.А. Бестужев. Агитаторов никто не выдал, хотя имелось указание задерживать всех подозрительных. Во время этих хождений Рылеев простудил горло и накануне восстания не мог выходить из дома. Утром 12 декабря великий князь Николай Павлович получил рапорт от начальника Главного штаба И.И. Дибича, в котором излагалось содержания доносов предателей Шервуда, Майбороды и Бошняка на членов Южного тайного общества. Поручик егерского полка Ростовцев, узнавший о планах северян от Е.П. Оболенского, добровольно явившись во дворец, подтвердил Николаю возможность выступления заговорщиков в Петербурге. Это побудило великого князя не ждать более официального отречения Константина, и 13 декабря он подписал манифест о своем вступлении на престол. На 14 декабря была назначена присяга государственным учреждениям и войскам. Прежде других должен был присягнуть Сенат. Сенат был учрежден Петром I как высший административно-распорядительный орган по текущим делам управления. С 1802г. он являлся органом надзора за правительственным аппаратом и высшим апелляционным судом. Через Сенат население оповещалось о перемене правительства. Он назначал новую присягу и рассылал по губерниям соответствующие документы. В Сенате составлялся и печатался текст "присяжных листов", оповещение о смерти царя Александра и вступлении на престол его брата развозили по стране сенатские курьеры. Поэтому декабристы были убеждены, что Сенат имеет особый авторитет в стране, и надеялись заставить его подписать и опубликовать "Манифест к русскому народу", составленный Рылеевым, Н. Бестужевым и Трубецким. Манифест объявлял "уничтожение бывшего правления", учреждение временного правительства, ликвидацию крепостного права и равенства всех граждан перед законом. В нем провозглашалась свобода печати, вероисповеданий, введение гласности суда, уничтожение рекрутчины, всеобщая воинская повинность и образование "внутренней народной стражи". Временное правительство, согласно манифесту, немедленно созывало "великий собор" - учредительное собрание для разрешения вопроса о будущем политическом строе России. По мнению членов Северного общества, "обнародование Манифеста" должно было служить началом выступления. На собраниях декабристов у Е.П. Оболенского, Д.А. Щепина-Ростовского, а больше всего - у Рылеева на Мойке было решено, что момент для выступления наиболее удобен, так как запутанный вопрос о престолонаследии взбудоражил общественное мнение. В обстановке недоумения и различных слухов легко было убедить солдат в незаконности новой присяги. Решено было вывести войска на Сенатскую пл. и под предлогом верности присяге Константину не признавать царем Николая. Пущин и Рылеев должны были обратиться к Сенату с предложением подписать "Манифест к русскому народу". Предполагалось начать переговоры мирно, но в случае несогласия Сената прибегнуть к военной силе. А. Бестужев говорил: "Или мы ляжем на месте, или принудим Сенат подписать конституцию". Последнее заседание членов Северного общества было на квартире у Рылеева накануне 14 декабря 1825г. М.А. Бестужев вспоминал, что оно проходило "шумно и бурливо": "Многолюдное собрание было в каком-то лихорадочно-высоконравственном состоянии. Тут слышались отчаяные фразы, неудобоисполнимые предложения и распоряжения... Зато как прекрасен в этот вечер был Рылеев! Он был нехорош собой, говорил просто, негладко; но когда он попал на свою любимую тему - на любовь к Родине - физиогномия его оживлялась, черные как смоль глаза озарялись неземным светом, речь текла плавно, как огненная лава... Его лик, как луна бледный, но озаренный каким-то свехъестественным светом, то появлялся, то исчезал в бурных волнах этого моря, кипящего страстями и побуждениями". На совещании было решено утром 14 декабря идти на Сенатскую площадь. Декабристы рассчитывали вывести до 6 тыс. солдат. Надежды возлагались на лейб-гвардии Измайловский, лейб-гвардии егерский, лейб-гвардии Финляндский, лейб-гвардии Московский, лейб-гвардии гренадерский полки и гвардейский морской экипаж. Диктатором восстания поименным голосованием был избран С.П. Трубецкой. Его заместителем - полковник А.М. Булатов. Начальником штаба назначили Е.П. Оболенского. По плану, который родился в результате жарких прений, утром 14 декабря А.И. Якубович и А.П. Арбузов должны были поднять гвардейский морской экипаж, затем присоединить к себе Измайловский полк и конно-пионерный эскадрон под командованием М.И. Пущина. На моряков и измайловцев возлагалась задача занять Зимний дворец и арестовать царскую семью. Судьбу ее должно было решить впоследствии учредительное собрание. Тем временем М.А. и А.А. Бестужевы, подняв Московский полк, должны были привести его к Сенату. Полковнику А.М. Булатову с гренадерским полком поручалось занять Петропавловскую крепость. С Васильевского острова должен был подойти Финляндский полк. Рылеев обратился к П.Г. Каховскому с просьбой проникнуть в Зимний дворец и убить претендента на престол. По его мнению, это могло бы "открыть ход" в Зимний дворец. Наконец, на совещании у Рылеева было решено оповестить о начале выступления Южное общество. Были посланы письма в Москву находившимся там М.Ф. Орлову и С.М. Семенову. Предполагалось, что Семенов может возглавить выступление в Москве. В случае неудачи декабристы решили отступить с войсками в Новгородские военные поселения и попытаться поднять их. Всю ночь с 13 на 14 декабря окна в квартире Рылеева были освещены. Никто из организаторов восстания не ложился спать. Рылеев, А. Бестужев, Якубович уходили отсюда в полки, возвращались, обсуждали обстановку. Наступило утро, и планы выступления начали рушиться. В 6 часов утра приехал Якубович и в присутствии А. Бестужева и П. Каховского "отказался от данного ему поручения", дав, однако, слово быть перед Сенатом, когда соберется гвардия. Каховский вслед за тем заявил, что стрелять в царя не будет, так как не хочет выступать одиночкой и ставить себя вне организации. Затем пришел Е.П. Оболенский и, "условившись в действиях дальшейших", отправился к себе, чтобы выехать в казармы. В 7 часов утра у Рылеева появился С.П. Трубецкой. Здесь он узнал об отказе Якубовича вывести на площадь гвардейский морской экипаж. Решено было поручить экипаж Н.А. Бестужеву. Приехавший в 8 часов утра И.И. Пущин рассказал, что его брат не берется организовать выступление конно-пионерного эскадрона. В девятом часу утра Рылеев и И.И. Пущин отправились на Английскую набережную к Трубецкому. В это же время из дома вышел А.А. Бестужев и направился в Московский полк. Ночевавший у А.А. Бестужева его младший брат Петр видел, как Александр перед выходом заряжал пистолеты. Один из них он отдал Михаилу "в случае надобности, чтобы себя застрелить". М.А. Бестужев спрятал пистолет в рукав шинели. Чтобы подчеркнуть значение и торжественность предстоящего события, А.А. Бестужев оделся в парадную форму - белые панталоны, гусарские сапоги, шарф, шляпу с плюмажем,- пристегнул саблю. Он ехал в Московский полк как представитель революционного руководства. Штаб восставших опустел. В соседней квартире остался В.И. Штейнгель дописывать введение к Манифесту. Вечером, когда все уже было кончено и мятежники рассеяны по городу, Рылеев вернулся домой. Сюда же стали собираться и другие члены Северного общества. Раньше всех пришли П.Г. Каховский, В.И. Штейнгель, Г.С. Батенков. Они обсуждали происшедшее и прощались друг с другом. Разошлись поздно. А ночью в квартиру Рылеева по приказу Николая I явился флигель-адъютант Н.Д. Дурново в сопровождении шести солдат. Попращавшись с женой и дочерью, К.Ф. Рылеев вышел из дома, чтобы больше никогда сюда не вернуться.
|
|
|||||||
